А о чем мы говорим, когда идет речь о внутренних ограничениях, внутренних границах? Это когда я не могу пересилить себя и подойти первым? Когда чувствую, что не в силах прервать цепочки повторений, однако не считаю себя фаталистом? Внутренняя граница – где она? И нужна ли она?

Разочарование – граница доверия. Моя позиция – граница равнодушия. Прощание – граница обыденности, тишина – граница музыки, музыка – граница одиночества, для кого по ту, а для кого-то по другую сторону…

Если бы не было границ, невозможно было бы себя самого определить. Понятие дефиниция содержит в себе латинское finis - конец, а также граница. Каждый, пытающийся дать определение некому явлению, чувству, представлению – ограничивает его содержание. В нашей речи мы то и дело даем определения, чтобы объяснить, что конкретно мы имеем ввиду. Мы слушаем и принимаем или не соглашаемся с определениями другого - так мы воспринимаем мир. Человек не может иначе, как проводить границы.

Граница – ограничение свободы. Но лишь благодаря границе понятие свободы вообще имеет смысл. Границы провоцируют человеческое любопытство, они рождают в нас интуитивное понимание, что мы должны их безусловно принимать, и желание, эти границы пересечь: тишина в церкви, нельзя курить в школьном туалете, не хорошо материться в общественном месте, даже когда перед носом закрыли дверь. И дареное не требуют обратно – ни словами, ни военными действиями. И другой естественно имеет право быть другим, так же как мы сами имеем право быть такими, какими хотим, до тех пор, пока не нарушаются границы…

Первая и самая ощутимая граница пробегает как раз между мной и другим человеком. Каждый из нас знает, на сколько эта граница чувствительна, щепетильна, не допускает компромиссов. Ни одному здоровому человеку не придет в голову от этой – собственной – границы отказаться. Что же происходит, когда другой нашу границу пересекает? Защищать? Отстаивать? Позволить? Дать сдачи?

Мы все – двуликие Янусы. С одной стороны мы хотим быть свободными, не любим, когда нам ставят границы, мы хотим сами определять, как мы думаем, чего мы хотим, как нам жить и во что верить. Мы хотим сами определять, какие границы мы соблюдаем, а какие нам дозволено пересекать по нашему усмотрению, где мы молча согласимся с правилами, а где мы можем быть бесстыдными, агрессивными, безграничными. С другой же стороны каждый из нас вспомнит навряд хоть один случай, когда он позволил другому такую же «безграничную свободу» испытать на себе. И будь то отдельный человек, группа подростков в парке, безапелляционно берущая себе право портить общественное, но естественно не позволяющая другим крушить своё, фанаты одного музыканта, презрительно относящиеся к любителям другой музыки, общество, этническое большинство, требующее соблюдения собственных культурных традиций, пренебрегая при этом культурными традициями других, или целое государство… - механизмы, связанные с понятием границы, действуют одинаково. Мы требуем настойчиво и жестко соблюдения наших собственных границ и относимся в лучшем случае спокойно, равнодушно, в неприятном случае - презрительно к границам другого.