Я ценен такой, какой я есть. Я не нуждаюсь ни в доказательствах, ни в компенсации, мое мудрое внутреннее я – свободно.
Кто этот я?
Вопрос о том, кто я, имеет бородатую историю. Философы искали и находили свои ответы, каждый из нас ищет и находит – свои. Или не находит толком. Ищет всю жизнь, и любой ответ кажется ответом не полностью, не до самой сути, так как никакие слова не достигают той сердцевины, которую можно было бы в абсолюте назвать истиной. Истины в вопросе о человеческой сущности, вероятно, не может быть, так как она – порождение нашего интеллекта, и, заточая ее в слова, мы в момент заточения упускаем, кажется, самое важное.
Боб Хоффман описывал человеческую сущность как единство четырех составляющих: интеллекта, чувств, тела и некоего начала, которое можно было бы назвать трансперсональным я, выражающимся в ощущении: я просто есть.
Боб Хоффман описывал человеческую сущность как единство четырех составляющих: интеллекта, чувств, тела и некоего начала, которое можно было бы назвать трансперсональным я, выражающимся в ощущении: я просто есть.
Чувства
В нашей цивилизации мы привыкли отводить интеллекту огромную роль. Вероятно, сильно преувеличенную. Младенец в утробе матери не способен думать, но уже воспринимает мир, он есть, у него шаг за шагом развиваются органы чувств, слух, осязание, вкус. Он чувствует свое тело, свое развитие, он воспринимает настроения матери, ее тоску или сжимающее горло состояние любви к нему. В момент рождения у него не развито ни мышление, ни зрение толком, но уже развиты антенны, чтобы чувствовать: хотели ли меня, со мной ли они, она, частью которой я все еще являюсь? По мере своего развития ребенок сталкивается с родительскими границами – бессознательными или осознанными в рамках «воспитания». Из само собой разумеющегося детского бытия развивается со-знание о тех системах поведения, которые работают, чтобы добиться любви и внимания родителей, позже – окружающего мира.
Со-знание о том, как этот мир устроен, и как в нем выжить. Эти системы поведения – выученные. Изначальны – чувства, от которых мы позже отрекаемся, которые мы прячем, которых избегаем, чтобы не испытывать отторжения, осуждения, не испытывать того, что мы не подходим такими, какие мы есть, так как не удовлетворяем представлений наших родителей о нас. Задумайтесь: как вы ведете себя с людьми, с которыми знакомитесь, которые вам симпатичны. Какими способами вы добиваетесь сегодня их внимания, заинтересованности, их симпатии? Рассказываете о себе, какой вы замечательный? Или делаете вид, что человек вам равнодушен? Или представляете себе себя самого в какой-то определенной роли (литературный герой? Герой сказки? Фильма?)? Задумайтесь, откуда эта тактика родом? Какие параллели вы найдете для нее в вашем детстве?
Интеллект
Постепенно в нас развивается интеллектуальное восприятие мира, которое сопровождает и доминирует всю нашу дальнейшую жизнь. Хоффман говорил: мы иммигрируем в голову, мы все иммигранты: наша голова спасает нас от того, чтобы избежать, спрятать, защитить нас от чувствования: собственного бессилия, боли, страха, грусти, и пр. Система нашего мышления выстраивается на базе первых эмоциональных переживаний и первого эмоционального опыта.
Защищаясь от чувств, отторгая их, мы внутренне раздваиваемся, что переживается нами часто очень болезненно: как внутреннее, часто неосознанное предательство себя. Во взрослом возрасте либо мышление завоевывает такую власть, что для чувств не остается места совершенно. Либо эмоции и их проявления доминируют нас; о нас говорят, что мы истеричны: никакие разумные доводы не помогают, мы слышим себя, пылящими, взрывающимися, и ничто не способно нас остановить и завоевать снова контроль над ситуацией.
Элементы нашего поведения являются по большей частью автоматизмами. И интеллект наш помогает нам оправдать себя самих, объяснить все и извинить. Но внутренне – не простить.
Задумайтесь, когда в последний раз вы взорвались, отлично понимая, вероятно некоторое время спустя, что это ни к чему не привело, было не конструктивно. И вообще, что вы знаете, как надо было бы себя повести, но были не в состоянии реагировать адекватно. Или наоборот, задумайтесь, когда в последний раз вы не прореагировали никак, не проявили ни малейшей эмоции на событие, которое, если бы вы увидели это в фильме, вызвало бы у действующих персонажей естественные чувства: радости, восторга, грусти, страха и пр. Какие аналогичные ситуации вы могли бы вспомнить в детстве? Откуда эта ваша система поведения родом? Догадываетесь ли вы, зачем вы ее разработали? От чего она вас спасала в детстве?
Элементы нашего поведения являются по большей частью автоматизмами. И интеллект наш помогает нам оправдать себя самих, объяснить все и извинить. Но внутренне – не простить.
Задумайтесь, когда в последний раз вы взорвались, отлично понимая, вероятно некоторое время спустя, что это ни к чему не привело, было не конструктивно. И вообще, что вы знаете, как надо было бы себя повести, но были не в состоянии реагировать адекватно. Или наоборот, задумайтесь, когда в последний раз вы не прореагировали никак, не проявили ни малейшей эмоции на событие, которое, если бы вы увидели это в фильме, вызвало бы у действующих персонажей естественные чувства: радости, восторга, грусти, страха и пр. Какие аналогичные ситуации вы могли бы вспомнить в детстве? Откуда эта ваша система поведения родом? Догадываетесь ли вы, зачем вы ее разработали? От чего она вас спасала в детстве?
Тело
Из-за внутреннего конфликта между мышлением и чувствами мы перестаем воспринимать себя как единое целое, мы чувствуем разорванность, нерешительность и неспособность что-либо изменить, жизнь кажется сложной, неправильной и несправедливой. До тех пор, пока не наступит равновесие между мыслями и чувствами, в нас царит постоянное напряжение. Во всех формах зависимости (алкогольной, наркотической и пр.) выражается поверхностное кратковременное перемирие между этими двумя силами, интеллект оправдывает и скрашивает эмоциональные потребности, отказывается признавать реальную угрозу.
А так, как все эти процессы происходят, конечно же, в рамках нашего тела, то нерешенные конфликты между нашим интеллектуальным и эмоциональным Я приводят рано или поздно либо к телесным заболеваниям, либо к психосоматическим их формам, переживаемым настолько же болезненно, как и реально.
А как вы воспринимаете ваше тело? Могли бы вы сказать, что вы его любите, каждый его сантиметр принимаете таким, какой он есть? Или вы саботируете себя самого? Едите или пьете слишком много или слишком мало? Или стремитесь быть похожим на кого-либо, так как такой, какой вы есть – вы кажетесь себе не привлекательным?
А как вы воспринимаете ваше тело? Могли бы вы сказать, что вы его любите, каждый его сантиметр принимаете таким, какой он есть? Или вы саботируете себя самого? Едите или пьете слишком много или слишком мало? Или стремитесь быть похожим на кого-либо, так как такой, какой вы есть – вы кажетесь себе не привлекательным?
Сущность или трансперсональное я
Если наши чувства и интеллект находятся в состоянии равновесия, по нам разливается ощущение себя самого – нашей сущности. Каждому знакомы моменты, когда собственная сущность воспринимается полной и единой в себе. У каждого человека есть свое «окно», через которое он то и дело выходит в это состояние – через танец или музыку, пение или будучи на природе, в чтении, в спорте или в сексуальности. Тоска по этому состоянию – тоска по собственной естественности, желание почувствовать себя в гармонии со своими чувствами, своими мыслями и телом, с самим собой полностью, живет в нас всегда. Способность, принимать и любить самого себя и делиться эмпатией и безусловным расположением с другими – Хоффман называл основой того, что в обществе принято называть спиритуальностью или духовностью.
Задумайтесь, можете ли вы сказать, что вы у себя есть? Вспомните, как вы танцевали последний раз – когда это было? Чувствовали ли вы себя раскованно, могли ли закрыть глаза и двигаться так, как если бы слились с самим собой и растворились в пространстве без времени? Или в вас оставалось скованность, что кто-то увидит, какой вы, если вы расслабляетесь? Как вы слушаете музыку? Как чувствуете вы, когда один идете по лесу? И что разливается в вашей душе, когда вы сидите с друзьями у костра, и кто-то бренчит на расстроенной гитаре и все ваше Я кричит вместе с другими голосами, тихо напевая: «тебя там встретит огнегривый лев….». Или не бывает такого? И вы чувствуете нескончаемое одиночество?
ПРОЦЕСС ХОФФМАНА продуман, разработан и работает вот уже многие десятилетия таким образом, что все эти темы, все эти составляющие (чувства, интеллект, тело и трансперсональное Я) затрагиваются в каждом участнике на том индивидуальном уровне, на котором каждый из нас в данный момент находится. Во время процесса мы возвращаемся к тому, кем мы на самом деле являемся, откладывая в сторону все выученные в детстве защитные реакции, чтобы повзрослеть наконец. Чтобы почувствовать: я – ценен такой, какой я есть. Я не нуждаюсь ни в доказательствах, ни в компенсации, мое мудрое внутреннее я – свободно.
ПРОЦЕСС ХОФФМАНА продуман, разработан и работает вот уже многие десятилетия таким образом, что все эти темы, все эти составляющие (чувства, интеллект, тело и трансперсональное Я) затрагиваются в каждом участнике на том индивидуальном уровне, на котором каждый из нас в данный момент находится. Во время процесса мы возвращаемся к тому, кем мы на самом деле являемся, откладывая в сторону все выученные в детстве защитные реакции, чтобы повзрослеть наконец. Чтобы почувствовать: я – ценен такой, какой я есть. Я не нуждаюсь ни в доказательствах, ни в компенсации, мое мудрое внутреннее я – свободно.