В детстве мы научились целому репертуару тактик, и не заметили, как мы выросли. Наш репертуар углубился, но системы остались теми же, мы идентифицируем себя часто с ними, мы говорим, ну вот я такая, вспыльчивая, обидчивая и пр. и пр. Жаль только, что изменить эту систему мы обычно не в состоянии, хотя она нам порядком мешает жить.

Детьми мы нуждаемся в непрекраящаемом потоке безусловной любви от наших родителей. Непрекращаемом потоке. Безусловной любви. Нам необходимо ощущение-уверенность, что они нас любят, не смотря ни на что. Ни за наши успехи, ни за оценки или красивое рисование или чтение стихов на утрениках – просто так, за нас самих. Если ребенок переживает в детстве не достаточно любви, он начинает формировать ощущение, что с ним что-то не то, какой-то он не такой, чтобы его любили, не достаточно умный, красивый, хороший… Дети прячут это сомнение в себе за кулисы – кто-то становится правильным мальчиком, старается и старается все сделать правильно, кто-то уже очень рано начинает бунтовать и делать все наперекор. И борется дальше и дальше, против всего мира… Взрослея, мы вырабатываем более изысканные тактики, чем бросаться с криком на пол в магазине или позволять завязывать себе на голове отвратительные бантики: мы покупаем себе дорогие часы и изысканно показываем начальству, что мы умнее и быстрее, чем другие, но ощущение недостаточности остается. Ни яхты, ни лабутены, ни прочие знаки нашей причастности или состоятельности не изменяют ничего.

Когда-то давно мы еще решались проявлять себя, мы решались показывать, что взбешены несправедливостью, мы бунтовали, кричали, показывали страх и плакали, когда были грустными прямо на людях… И часто бывали наказаны за это. И все равно не добивались желаемого – чтобы нас просто утешили, услышали, увидели. Взрослыми многие из нас каменеют в присутствии родителей, или натягиваются струной, только чтобы не наступить на мины. С другими людьми нам прекрасно знакомо, как неуместные реакции вырываются сами по себе. И с трудом мы тормозим всплеск эмоций, или научились его тормозить настолько, что не чувствуем больше себя вообще. Внутренний ребенок, если он в нас еще жив, хочет любой ценой быть увиденным – и вот взрослый мужчина рассказывает на вечеринке битых пол часа тайно зевающим дамам про свою коллекцию вин – как маленький мальчик, крича между строк «восхищайтесь, восхищайтесь мной!!!».

Мы ведем себя нередко как трехлетки, шестилетки или в самом эпицентре переходного возраста, и интеллект сдается, просыпаясь на следующее утро с новыми клятвами, которые опять не будут сдержаны. Только что ногами больше не топаем – хотя некоторые и на это способны. И все невыраженные эмоции сгущаются в нашем теле в болезни, хронические или акутные, или медицински необъяснимые недуги.

Наш внутренний ребенок жив в нас и нашими страхами - страх выглядеть глупым, страх быть застуканным в проявлении слабости, страх, что не будут любить, что разочаруются…

И никакие разговоры с нашим внутренним ребенком не помогают – он почему-то совершенно не реагирует на наши увещевания. Мы говорим себе: «не делай глупостей!» и наш ангел-хранитель нервно зажигает сигарету. Мы говорим себе «не бойся» - и начинаем очень сильно тревожиться.

Внутренний ребенок нуждается во внимании, принятии и ласке. Ему не нужны ни увещевания, ни воспитание. Ему остро необходимо то же самое, что нам самим так необходимо было в детстве, и недостаток чего мы так безропотно принимали как данность – недостаток принятия и любви. Сегодня мы – взрослыми – единственные существа на свете, в чьей ответственности и силе лежит: позаботиться о том маленьком мальчике или маленькой девочке, которые в нас продолжают жить.

Процесс Хоффмана и об этом тоже, вы научитесь разговаривать с внутренним ребенком другим языком – интуитивным, эмоциональным, на уровне чувств. Язык интеллекта в диалоге с ребенком – бессмысленный инструмент.

Внутренний ребенок хочет быть услышанным, ему надоело воспитание и указы – ему необходимо утешение, тепло и сочувствие. Внутреннему ребенку необходимо самое элементарное – быть принятым этим большим взрослым разумным существом – мной самим.