Единственный человек, которого мы в силах изменить - это мы сами
.
Хольгер Дик
Тренер метода Хоффмана больше 20 лет, со-руководитель института Хоффмана России и Австрии, соруководитель и автор курсов цента семьи Markin Dick (Фрайбург, Германия), театр- и драматерапевт, семейный терапевт, мастер семейных и системных расстановок, мастер Тай Чи, мастер иппотерапии, создатель и реализатор многочисленных терапевтических концептов.

После завершения обучения различным гуманистическим методам психологии (Ребёфинг, телесные практики, медитация, психологический энкаунтер) университета Фрайбург, после прохождения различных практик в Индии и Америке, Хольгер Дик руководил многие годы группами в процессе самопознания.

Хольгер является отцом трех родных и одного приёмного сына, дедом трёх внуков.
„Я находился тогда в такой фазе, в которой люди ставят все под вопрос, в первую очередь себя самого. До того, как я познакомился с Хоффманом, я перепробовал уже довольно много всего от классической терапии и школьной психологии до различных альтернативных методов, включая длительное проживание в Индии у Ошо, я стал сам терапевтом.

Но ничто не приносило мне полного удовлетворения, постоянно оставалось ощущение, что до самого главного я не так и не добрался, никакие занятия не доставляли мне действительной радости, мои отношения были нестабильными, женщины менялись, темы мои оставались. Я был любимчиком моей матери и цена этого "счастливого детства" была велика - я жил в постоянном ожидании от женщин, что они будут обо мне заботится, все за меня делать, принимать решения и нести ответственность, как и моя мать. Они почему-то этого не делали, и я уходил. Или делали - и мне становилось скучно и я уходил тоже.

Во время моего процесса Хоффмана я "встретился" с моим отцом, которого потерял - он умер, когда мне было 9 лет. И многое из моей жизни вдруг начало складываться в ясный орнамент: мои поиски "дома", моя неспособность на длительные связи, мой хорошо компенсированный комплекс неполноценности... Во время процесса мой комок одиночества расслабился, я пережил, как это чудесно, быть в контакте с другими людьми, что мое одиночество – это защита, не позволяющая мне на самом деле ни любить, ни вести настоящую дружбу.

Ничего не оказало на меня такого глубокого влияния, и не изменило в корне мою жизнь, как процесс Хоффмана.