Некоторые думают, что на самом деле они плохие люди. Или просто не знают, какие они. А некоторые говорят: Я - это набор всего, и плохого и хорошего; а некоторые утверждают, что, когда мы рождаемся, у нас нет «Я»…

Давайте разберемся без оценок, что такое это Я, отложим в сторону понятие «личности» и Эго, кем мы становимся лишь в процессе взросления, отбросим для начала все наросшее на нас позже в поиске того, каким Я пришел на свет.

Исследовать это каждый для себя может во время основополагающего курса "Процесс Хоффмана", существующего с середины прошлого столетия, во время которого участники на практике подробно разбирают свои убеждения, элементы своей личностной структуры, картинки о себе самом и мире, которым они научились у своих первых самых близких людей – родителей. И эти ответы ни одна книга или статья не может никому дать, возможно только познавать на личном опыте, потому что ответ в нас самих. А дверь нашей клетки открывается изнутри.

Нет генов «плохого человека», как нет генов для раздражительности, чувства одиночества или недовольства собой. Мое Я я не перенимаю от родителей, оно начинается со мной задолго до того, как я начинаю об этом задумываться. В древности это Я называли «душой» или «сущностью». (см. например: Аристотель, Соч. в 4 т., Т.1, стр. 394-395, М., 1975, см. также: Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию, М., 2001, стр. 22-24).

Но где именно в теле эта самая душа живет, найти никто не мог.

Англичанин Willis (1621-1675 гг.) полагал, что корни наших ощущений и мыслей заложены в нашем мозге. В то время это была революционная мысль, так как до того исток человеческого внутреннего мира полагали в сердце или в печени. Серая бесформенная масса в нашей черепушке казалась пригодной для того, чтобы охлаждать кровь. Чтобы подкрепить свои предположения фактами, Willis заказывал головы казненных в свою врачебную лабораторию в Оксфорде. Он вскрывал черепа и изучал мозг. Вначале его поразила упорядоченность структуры серого и белого вещества, которую он по сегодняшним меркам поразительно точно описал как «сетевую систему». И когда в 1664 г. ему удалось вычленить маленькую, полосатую структуру у корня больших полушарий головного мозга, которая сегодня называется Stratium – полосатое тело, он был убежден, что нашел человеческую душу.

Почти 400 лет спустя – сегодня – исследования продвинулись немного вперед.

Проф. др. Хуго Лагеркранц (Hugo Lagercrantz) начинал свою деятельность в начале 70-х в Стокгольмской больнице в родильном доме, в отделении недоношенных младенцев. Его уже очень рано заинтересовал вопрос о душе младенцев. Тогда эти маленькие беззащитные существа в прямом смысле выращивались в инкубаторах и отношение к ним было скорее как к человеческим органам, чем как к людям. С аккуратной точностью, но без особой эмоциональной чуткости коллеги брали у детишек кровь, измеряли их и снабжали всем необходимым. Даже болезненные операции осуществлялись без наркоза: «Мы все полагали тогда, что они ещё ничего не чувствуют. Ни страха, ни боли – тогда нас учили, что у них ещё не было своего Я, не было сознания», - рассказывает Лагеркранц. «Мы все совершали тогда судьбоносные ошибки для этих детей. Сегодня я знаю, что, конечно, младенцы соединены с миром. Они чувствуют и думают. Они развиваются совсем иначе, если им дарить внимание и любовь. Что-то в них уже есть, но что это «что-то», вот вопрос».

В те же годы в Америке Боб Хоффман и психиатр др. Клаудио Наранхо также очень увлеченно изучали вопросы сознания и человеческой сущности. Однако, в отличие от скандинавского врача, наблюдавшего младенцев и влияние внешнего мира на их ощущения, они интересовались взрослыми людьми и влиянием их ранних детских ощущений на всю их дальнейшую жизнь. И тех и других интересовал вопрос: с чего все начинается? Какова человеческая сущность? Для ответа на этот вопрос они разработали вначале 13-недельную, затем сконцентрированную до одной недели программу исследования себя, ставшую известной во всем мире.

Лагеркранц же в свою очередь продолжал работать с младенцами и исследовать их. Он уже очень рано обнаружил, что даже малюсенькие недоношенные дети различают опасность и доброжелательность. «Когда резиновый шланг дотрагивался до их кожи, они вздрагивали и морщились. Если же они чувствовали мягкую руку на своей груди, то их дыхание становилось спокойным и они казались более умиротворенными». Но страх или умиротворенность, разве это признаки души?, - спрашивал он себя.

Что Лагеркранц наблюдал и что искал – очень сложно описать. В шведском, как говорит врач, нет для этого подходящего слова, которое описало бы нечто большее, чем просто присутствие и реакции на внешний мир. Он говорит, что ему нравится больше английский термин «mind» - сознание, которое охватывает как интеллект, так и чувства, равно как и французское слово «esprit», в котором, кажется, подмешано античное понятие «Spiritus», жизненное дыхание, внутренний огонь. В немецком эти понятия двоятся на "Verstand" – разум, и "Geist" – дух. Или объединяются в одно: "Seele" – душа, или "Wesen" – сущность. Понятие "сущность" уходит своими корнями к Аристотелю. Но что это понятие включает в себя? «Мне нравится мистичность в этом слове, тайна, таинство. То, как мы, люди, мыслим и чувствуем – это же у каждого свое чудо», - рассказывает Лагеркранц в интервью газете FAZ.

В своей книге „Рождение сознания» Лагеркранц собрал научные исследования из эмбриологии, генетики и исследований головного мозга, которые доказывают, что уже до рождения мы – больше, чем материя, чем просто обмен веществ и кровообращение. Наше сознание начинается вскоре после нашего зачатия. На 19-й день формируется нейронный пласт, из которого развивается как спинной, так и головной мозг. Но в то время, как развитие таких органов как почки, сердце или желудок завершается спустя несколько месяцев, строительные работы в головном мозге продолжаются и после нашего рождения. Эти процессы обуславливают пластичность нашего мозга, эволюционно вынужденного приспосабливаться к окружающей среде, чтобы выжить. Сотни миллиардов нервных клеток образуются с неимоверной скоростью путем деления, путешествуют на свое место и соединяются в комплексную сеть с другими клетками, образуя наш мозг, а с ним и наше сознание.

Важный момент наступает на 24-й неделе беременности: группа нервных клеток из среднего мозга достигает того состояния, которое позже превратится в большую кору головного мозга. Ее начало лежит в так называемом таламусе, месте, где собирается вся информация от наших органов восприятия, сортируется и направляется дальше на дальнейшую переработку. «Лишь когда сформируются эти пути, мозг ребенка способен воспринимать информацию, передаваемую органами восприятия. И реагировать». То есть именно тогда, можно было бы сказать, начинается сознание себя и внешнего мира. По крайней мере с научной точки зрения.

Однако интересно, что, не смотря на то, что до 24 недели нет ничего физического, что в человеческом зародыше можно было бы идентифицировать как Я, однако все, что происходит с младенцем в первые 24 недели пока необъяснимым образом откладывается в нем его историей – но как? Боб Хоффман и Клаудио Наранхо посвятили жизнь этим исследованиям, но не в лабораториях, а на практике, помогая людям с обратной стороны самостоятельно разматывать этот клубок вопросов, искать и находить для себя ответы.

Пока доказанные факты: во череве матери младенец формирует анатомические предпосылки своего сознания. Так как он связан с матерью через пуповину, он получает от нее лишь ограниченное количество кислорода, гораздо меньшее, чем если бы он свободно дышал воздухом. Это вызывает каскад процессов, в конце цепочки которых производится естественные седативные вещества – наше встроенное самодельное успокоительное средство. Параллельно с этим наш мозг находится постоянно в возбужденном состоянии, гормоны в очень высокой концентрации стимулируют нервные клетки и заставляют их создавать друг с другом сети. И в то время, как младенец в кажущемся спокойствии плавает себе в околоплодных водах, его мозг собирает всю информацию, до которой только может дотянуться.

Так, в зависимости от того, что и с какими эмоциями мать ест, влияет на формирование вкусовых рецепторов младенца – и позже на вкус взрослого человека. Неприятный опыт, пережитый матерью, сохраняется в памяти младенца. Выстраивается самая естественная и прочная связь с матерью, новорожденные могут отличить голос родной матери и ее запах от голосов и запахов других женщин. На эту тему также есть масса исследований, например Манфред Шпитцер. «Дело нервов. Истории головного мозга».

И вот роды прерывают это размеренное плавание. Мозг просыпается и должен оперировать тем, чему научился до момента рождения, реагировать, учиться дальше. Мы рождаемся с нашей сущностью на свет, и, когда мы спокойны, то есть наши органы восприятия сигнализируют нам «безопасность», отдельные регионы мозга продолжают быть активными, особенно регионы, отвечающие за восприятие. И – необыкновенным образом – Striatum, полосатое тело, от которого в 17 веке пришел в такой восторг Willis, что назвал его "домом души".

Полосатое тело продолжает фильтровать, усыплять или усиливать импульсы, посылаемые нейронными сетями в разные стороны. Полосатое тело как искусный дирижер утихомиривает или делает громче наши мысли и чувства, создавая из них целую симфонию, лаконичную и счастливую, если мы ничем не заняты, как дремлющий после кормления младенец.

Во время процесса Хоффмана, который постоянно обновляется новыми научными исследованиями и проводится высоко квалифицированными специалистами в 15 странах мира, в том числе с 2014 г. в России, участники разматывают клубок своих жизненных вопросов в течение целой недели. Интенсивно, увлекательно и эффективно. В поиске своего ответа на вопрос: «Кто я на самом деле. Какая она, моя сущность?»

Научные исследования в этой сфере также продолжаются. Почти у каждого известного исследователя головного мозга можно найти в статьях последних пяти лет вопрос: где же живет человеческая сущность? И у всех ответ пока гласит, как в чудесном русском новогоднем фильме про жизнь на Марсе: «это науке пока не известно».

Известно только, что мы с ней рождаемся, в этом мнение всех едино.
Но измерить ее пока не удалось. У нее остается трансперсональное измерение, о котором, как это ни удивительно, говорят со сцены ведущие специалисты нейробиологии, исследователи головного мозга и физики.

Во время Процесса Хоффмана можно на собственном опыте убедиться, что моя сущность чудесна и неповторима.

Я сама чудесна и неповторима!
И ты.